КРЕСТ И ИСЛАМ. Из книги Дж. Стотта "Крест Христа"
Богословие - Апологетика


 

 

«Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость»

1 Кор.1:22- 24
Ранние хрис­тиане знали, что распявшие Сына Божьего проявили над Ним публичное поругание, поэтому Иисус, чтобы взойти на крест, должен был «смирить Себя» и «пренебречь посрамление». Однако как раз то, что противники Христа считали позорным и даже низким, в глазах Его последователей было овеяно славой. Они знали, что слуга не больше своего госпо­дина и что для них так же, как и для Него, страдания были дорогой к славе. И даже более того, сами страдания были славой, а всякий раз, когда их «злословили за имя Христово», на них опускался «Дух славы».
И все же противники Евангелия ни тогда, ни сейчас не разделяют эту точку зрения. Самое большое расхождение между верой и неверием обнаруживается в их соответствующем отношении ко кресту. Там, где вера видит славу, неверие видит только позор. То, что считалось безрассудством у греков и по-прежнему остается таковым для современных интеллектуалов, полагающихся на собственный разум, безусловно, есть Божья мудрость. А то, что по-прежнему является камнем преткновения для людей, уверенных в собст­венной праведности так же, как и для живших в первом веке евреев, оказывается спасающей силой Бога.
Одним из досадных тезисов ислама является отри­цание креста и утверждение, что главному пророку Бога не подобает такой позорный конец. Коран не признает необходимости смерти Спасителя за грехи человечества. В нем, по меньшей мере, пять раз повто­ряется следующее безапелляционное утверждение: «Ни одна душа не должна брать на себя чужое бремя».
Кроме того, «если обремененная душа взывает о по­мощи, даже близкий человек не должен разделять с ней ее бремя». Почему? Потому, что «всякий человек пожнет плоды своих деяний», несмотря на то, что Аллах милостив и прощает тех, кто кается и творит добро.
Отрицая необходимость креста, Коран отрицает и сам факт распятия, в нём сказано, что  евреи «провозгласили чудовищ­ную ложь», заявив, что «казнили Мессию Иисуса, сына Марии, пророка Аллаха», поскольку «они не убили и не распяли Его, а только посчитали, что сделали это».
Мусульманские теологи выдвигают несколько различных толкований этого утверждения. Наиболее распространенной версией является та, согласно которой Бог околдовал врагов Иисуса, чтобы спасти Его, и в последний момент на Его месте оказался либо Иуда Искариот, либо Симон Киринеянин.
Неподлинное «Евангелие от Варнавы», написанное по-итальянски в четырнадцатом или пятнадцатом веке христианином, перешедшим в ислам; содержит отрывки из Корана и четырех канонических Евангелий.
В нем содержится фантастический рассказ о том, что, когда Иуда пришел с солдатами, чтобы арестовать Иисуса, последний спрятался в доме. Ангелы спасли Его через открытое окно, а Иуда «изменился и стал настолько похож на Иисуса по облику и голосу», что это ввело всех в заблуждение, так что вместо Иисуса распяли Иуду.
В девят­надцатом веке исламская секта Ахмадия позаимство­вала у различных либеральных христианских авторов предположение о том, что на кресте Иисус только потерял сознание, а затем пришел в себя в гробнице и, добавляют они, впоследствии отправился в Индию, где учил и умер; они также заявляют, что являются хранителями Его могилы в Кашмире.
Но христиане, несущие Благую Весть, не могут молчать о кресте. Я привожу здесь свидетельство американского миссионера Самуэля М. Цвимера, который нес служение в Аравии, на протяжении сорока лет издавая журнал «Мусульман­ский мир», и которого иногда называют «Апостолом мусульман»:
«Каждый день, проведенный миссионером среди мусульман, для которых крест Христа — камень преткновения и символ бессмысленной жертвы, побуждает его все серьезнее задумываться над загадкой искупления и укрепиться в убеждении, что здесь нахо­дится само сердце нашего послания и нашей миссии...
И если человек может найти что-то для себя в раз­мышлениях о кресте, он может найти для себя все — это самая основательная реальность и самая величественная тайна.; Вы начинаете понимать, что в нем сосредоточено буквально все богатство и великолепие Благой Вести. Крест ,— это стержень и центр всей новозаветной мысли. Это особый знак христианской веры, символ христианства и его путеводная звезда.
Чем больше неверующие отрицают его решающую роль, тем больше верующие видят в, нем ключ к пониманию загадки греха и страдания.
 
Когда мы читаем Евангелие вместе с мусульманами, мы заново открываем, для себя то, какое большое значение придавали кресту Апостолы. Мы видим, что, хотя преткновение креста сохраняется, но сам он обладает неотразимой притягательной силой».
Когда один иранский студент рассказывал мне о том, как он стал христианином, он использовал именно это слово — «неотразимый». Всю жизнь его учили читать Коран, произносить молитвы и вести добродетельную жизнь, но, несмотря на это, он знал, что его грехи отделяют его от Алаха. Когда друзья-хри­стиане пригласили его в церковь и помогли ему начать читать Библию, он узнал, что Иисус Христос умер, чтобы даровать ему прощение. «Это предложение было для меня неотразимым и посланным с неба», — сказал он. Тогда он воззвал к Богу и молил о том, чтобы Господь помиловал его ради Христа. Почти тотчас «бремя моей предыдущей жизни спало с моих плеч. Было такое ощущение, что я избавился, от огромной тяжести. Вместе с облегчением и ощущением легкости пришла безграничная радость. Наконец-то это произошло. Я освободился от своего прошлого. Я знал, что Бог простил меня, и почувствовал себя очищенным. Хотелось кричать и рассказывать об этом всем ». Именно благодаря кресту он обрел ясное понима­ние характера Бога, благодаря ему нашел недостающий в исламе аспект: «теплое отеческое отношение Бога к людям и глубокую уверенность в прощении грехов».
Мусульмане,— далеко не единственные, кто отказы­вается признавать Благую Весть креста.
Истина о кресте была и остаётся атакованной, как извне, так и из нутрии Церкви. Мир вместе с либеральными теологами и лжерелигиями смеётся над крестом.
Как - же могут христиане выслушивать такие насмешки, не изменяя своих позиций? Почему мы «держимся старого, грубо отесанного креста» выражаясь словами популярного гимна и утверждаем, что он занимает центральное место, не давая столкнуть, его на периферию нашей проповеднической миссии? Почему мы должны говорить о чем-то позорном и искать славы в чем-то постыдном? Ответ содержится в одном слове — честность. Хрис­тианская честность частично заключается в стремлении разоблачить карикатурные искажения, но в большей степени — в личной верности Иисусу, для Которого спасающий крест имел решающее значение. И действи­тельно, все те, кто подходил к Писанию без предубеждения, пришли к одному и тому же заключению.
Форзис, в книге «Решающая роль креста» (1909) писал:
«Мы воспринимаем Христа так же, как восприни­маем Его крест. То, Кем Христос был на небесах или на земле, воплотилось в том, что Он делал... Я повторю: мы воспринимаем Христа так же, как воспринимаем Его крест. Мы не можем понять Христа до тех пор, пока не постигнем смысла Его креста». «Церковь в целом основывается на этой интерпре­тации труда Христа (т.е. на доктрине Павла о прими­рении). Если вы сдвинете веру из этого основания, вы тем самым забьете последний гвоздь в гроб Церкви. Тогда Церковь будет обречена на смерть, ее кончина будет только вопросом времени».
Швейцарский теолог Эмиль Бруннер, в книге «Исследование главной доктрины христианской веры», отстаивал свои убеждения следующими словами:
«В христианстве вера в Примирителя не является делом выбора или предметом различных мнений при общем единстве «в главном». Вера в Примирителя — в данное Богом искупление, которое произошло однажды и останется в веках, — это и есть само хрис­тианство. Это — «главный» пункт, а не то, что может быть отодвинуто на периферию; это суть или сердце­вина, а не оболочка. Это настолько истинно, что мы даже можем сказать: христианство, в отличие от любой другой религии,— это вера в одного Примирителя... Христианином можно быть, лишь веруя в то, что про­изошло один единственный раз в истории — в Божье откровение и искупление через Примирителя».
Позднее Бруннер рукоплескал данному Лютером определению христианской теологии как «теологии кризиса», добавив:
«Крест — это знак христианской веры, христиан­ской церкви и откровения Бога в Иисусе Христе...
Вся борьба Реформации за sola fide, soli deo gloria была всего-навсего борьбой за правильную интерпре­тацию креста. Тот, кто правильно понимает крест, по мнению реформаторов, понимает Библию, понимает ИисусаХриста»,
И далее: Убежденное признание этой уникальности Примирителя является признаком: христианской веры. Тот, кто считает это утверждение знаком преувеличения, нетерпимости, резкости, образом мышления, идущим вразрез со временем и тому подобным, еще не вник в суть христианства».